Узнать больше

ПОКРОВИТЕЛЬНИЦЫ МИЛОСЕРДИЯ В МИФОЛОГИИ: ГУАНЬИНЬ (КИТАЙ)

В культуре разных народов существуют мифы о покровителях – а чаще – покровительницах – добрых милосердных поступков. Одной из наиболее почитаемых является ГУАНЬИНЬ.
К этой богине-защитнице от всех напастей обращаются буддисты. Алтари, посвященные ей, можно увидеть повсюду: в магазинах, ресторанах, даже на приборной доске такси. В домах верующих ей поклоняются в традиционном "пай-пай" - молитвенном ритуале, в котором используются благовония, молитвенные карты (схемы) - листы бумаги, украшенные изображениями Гуань Инь, цветами лотоса или пагодами и обведённые сотнями маленьких кругов. В каждой серии молитвы читаются вслух или Сутры читают как новину для родственника, друга или за себя, следующий круг заполняется. Это карта считается "кораблем спасения", на котором усопшие души уходят от опасностей ада и верующие благополучно доставляются в рай Амитабхи. В дополнение к сложным службам с литаниями и молитвами преданность Гуань Инь нашла отражение в народной литературе: в стихах и хвалебных гимнах.
Верные приверженцы Гуань Инь часто посещают местные храмы и совершают паломничества в более крупные, когда в их жизни происходят важные события или когда они особо обременены какими-либо проблемами. Каждые три года в ее честь проводятся празднества в девятнадцатый день второго месяца (отмечается ее день рождения), шестого месяца и девятого месяца в соответствии с китайским лунным календарем.

Когда кому-то нужна помощь, у нее появляются тысяча рук, а на каждой ладони по глазу, чтобы видеть всех нуждающихся в ее поддержке. Часто ее изображают со священной книгой, кувшином, посохом или веревкой - ведь любой из этих предметов может выручить кого-то из беды. Покровительствует детям и оберегает их от болезней.
Имя Гуань Ши Инь, как ее часто называют, означает "та, что внимательно смотрит, наблюдает или слушает звуки мира". В одной из красивых китайских легенд рассказывается о том, что однажды, когда Гуаньинь собиралась вознестись на небо, с земли до нее донесся призыв о помощи. Движимая состраданием, богиня замешкалась, когда ногами коснулась божественного порога. С тех пор ее зовут Гуаньинь («та, кто слышит крик смертных»).
Одно время Гуаньинь представляли в образе мужчины, но во времена династии Тан и во времена Пяти династий появились ее изображения в женском облике. С тех пор ее обычно так и изображают.

В старом буддизме главным богом считался Шакья-муни, во многих храмах он занимает почетное место, но по популярности его превосходит бог или богиня Милосердия.
«Мужчины любят ее, дети обожают, а женщины поют ей гимны. Если строили храм, то рядом устраивали часовню, посвященную Гуаньинь. Ее изображения можно увидеть почти в каждом китайском доме, во многих сердцах она занимает значимое место. Она покровительствует матерям. Когда мы вспоминаем о том, что многие китайцы мечтают о рождении сына, то легко поймем значение поклонения ей. Она охраняет в горе, и ей приносят многократно заклинание: «Снизошли нам свою великую милость, скорби вместе с нами, спаси от печали, обереги от страданий». В книжном варианте оно звучит несколько иначе: «Снизошли на нас свою великую милость, скорби вместе с нами, защити от зла, о великодушная, всемогущая, справедливая Гуаньинь».
Когда-то она спасла матроса, потерпевшего кораблекрушение. Как и бог Моря, она покровительствует морякам.
Во время засухи мандарины поклонялись дракону и Жемчужному императору, но если оказывались бессильны, то припадали к стопам богини Милосердия и проси ли принести с гор дождь.
Если других богов боялись и представляли их с мрачными или злобно-высокомерными лицами, то Гуаньинь любили и всегда изображали лучезарной и сверкающей. Она не отдалялась от людей, и те стремились быть поближе к ней.

Иконография Гуань Инь изображает ее в различных видах, каждый из которых демонстрирует особый аспект ее милосердного присутствия. Как величественная Богиня Милосердия, чья красота, милость и сострадание явились олицетворением идеала женственности на Востоке, она часто изображается стройной женщиной в ниспадающем белом одеянии, держащей в левой руке белый лотос - символ чистоты. На ней могут быть украшения, символизирующие ее достижения как бодхисаттвы, или же она может быть изображена без них в знак ее великой добродетели.
Часто Гуань Инь можно узнать на изображении "Покровительница детей", которое есть во многих домах и храмах. Большая белая вуаль покрывает всю ее фигуру, сидящую на лотосе. Часто Гуань Инь изображается с ребенком на руках, у ног, или на коленях, либо с несколькими детьми, стоящими вокруг нее. В этой роли к ней также относятся как к "той, что облачена в белое и почитаема". Иногда справа и слева от неё изображается два служителя: Шан-тсай Тунг-тси - "молодой человек превосходных качеств" и Лунг-ванг Ну - "дочь Короля-Дракона".
Ее также изображают с тысячью рук и разным числом глаз, кистей и голов, иногда с глазом на ладони каждой руки; и обычно ее называют "тысячерукой, тысячеглазой" бодхисаттвой. В этом случае Гуань Инь олицетворяет вездесущую мать, смотрящую во всех направлениях одновременно, чувствующую страдания человечества и простирающую множество своих рук, чтобы облегчить их безграничными проявлениями её милосердия.
Трон Гуаньинь находится над островом Путо, туда она отправляется, чтобы поплавать на водяной линии. Гуаньинь считается эталоном китайской красоты, и сказать о женщине или маленькой девочке, что она похожа на Гуаньинь, – значит сделать ей комплимент, превознося ее грациозность и красоту. Обычно празднуют три дня рождения Гуаньинь, в девятнадцатый день второго, шестого и девятого лунных месяцев.

Характерные символы, которые ассоциируются с Гуань Инь:

• ветка ивы, которой она разбрызгивает божественный нектар жизни;
• драгоценный сосуд, символизирующий бальзам (нектар) сострадания и мудрости;
• печать бодхисаттвы;
• голубь, олицетворяющий щедрость;
• книга или свиток молитв, которые она держит в руке и символизирующие дхарму (учение) Будды или сутру (буддистский текст), который, как говорят, Миао Шан постоянно читала вслух;
• четки, украшающие ее шею, с помощью которых она взывает к Буддам о помощи.

     Сейчас Гуань Инь почитается даосами также как Махаяна буддистами -     особенно на Тайване, в Японии, Корее и на её родине в Китае, где практика буддизма была запрещена коммунистами в период Культурной Революции (1966-69). Она является заступницей женщин, моряков, торговцев, ремесленников и тех, кого преследует закон, особенности часто к ней обращаются люди, желающие иметь детей.
Существует абсолютная вера в спасительную милость и целительные силы Гуань Инь. Многие верят, что даже простое повторение вслух ее имени тотчас приводит ее в место происходящего. Один из самых известных текстов, имеющий отношение к бодхисаттве, - старинная Сутра Лотоса, где в 25 главе, посвященной Гуань Инь и известной как "Сутра Гуань Инь", описывается 13 случаев угрожающих людям бед или несчастий, начиная от кораблекрушений до пожаров, лишения свободы, ограблений, демонов, смертельных ядов и кармических пертурбаций, от которых верующий будет спасён, если мысли его будут обращены к Гуань Инь. Текст читается многократно в течение дня теми, кто желает получить обещанные милости.
Верят, что Гуань Инь часто является в небе или на волнах, чтобы спасти тех, кто взывает к ней в момент опасности.
      Она любима как материнский образ и божественная посредница, которая близко к сердцу принимает повседневные дела ее почитателей. Роль Гуань Инь как буддистской мадонны может быть сравнима с ролью Марии - матери Иисуса.

ВЛАДИМИР СМИРНОВ: ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ РАЗРУШАЕТ СТЕРЕОТИПЫ

Надо, чтобы за  дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы  стуком, что есть несчастные...

А.П Чехов

17-летняя москвичка вернулась в конце августа 2014 года из подросткового лагеря со словами: «Это было лучшее время в моей жизни». До этого она побывала на Крите, в Стокгольме, Праге, Лондоне, Париже и Амстердаме, т.е. было, с чем сравнить свои впечатления.

Этот замечательный лагерь – пример многочисленных добрых дел Фонда Владимира Смирнова, организации, которая за достаточно короткий срок стала одной из самых ярких звезд российской благотворительной сферы.

Фонд возник в 2010 году по инициативе Владимира Альбертовича Смирнова, активно развивающего традиции русских меценатов, то есть традиции адресной помощи, созидательной, направляющей тех, кто в ней нуждается, на раскрытие собственных сил, на саморазвитие. Спектр направлений деятельности фонда невероятно широк.

Помимо реабилитационных программ по оказанию медицинской, педагогической, информационной помощи больницам, детским домам, домам престарелых, семьям, где есть дети-инвалиды, фонд разворачивает масштабные социокультурные проекты (выставки, концерты, создание кинофильмов на социальные темы, аукционы). Как можно успеть все эти задачи осуществить – понять трудно. Безусловно, без надежных помощников, без своей сплоченной «команды» это невозможно.

Владимир Смирнов сумел такую команду создать. Здесь справедливо говорить о новом качестве современного российского меценатства, явления пока только начинающегося, находящегося «на старте» – это качество я бы назвала «личное участие». «Во всем мне хочется дойти до самой сути», – писал Борис Пастернак. Личное участие в благотворительном проекте представляет собой именно такое стремление к преодолению формализма, отписки, имитации деятельности, иначе говоря – всего того, что приводит к потере доверия к чистому делу благотворительности. Утрата доверия, вообще, опасная вещь, она приводит к цинизму и равнодушию, а когда мы говорим о благотворительности, кризис веры в возможность помощи выброшенным на обочину жизни, одиноким, социально незащищенным, может обернуться нравственной катастрофой общества. Катастрофой, сравнимой по своим последствиям с катастрофой экологической.

Владимир Смирнов не стремится стать «медийным лицом», говоря современным языком. Он не позирует перед фото и видеокамерами с огромными мягкими игрушками, которые он вручает круглощеким ребятишкам. Не дает интервью обильно иллюстрированным журналам, демонстрируя размах своей благотворительной деятельности. Вместо этого он трясется в машине по российскому бездорожью, чтобы лично пообщаться с ребятами из детского дома, находящегося в забытой богом глухомани, или поиграть в воздушные шары со стариками (это зачастую единственно доступное развлечение для обитателей домов престарелых). Он готов даже стать актером в сказочной постановке, чтобы доставить им радость.

Одна из постоянных акций Общественного фонда Владимира Смирнова – сбор крови. И снова мы видим, что тот, кто призывает к этому благородному делу, сам его осуществляет.

Личное участие, внимание к деталям, стремление действовать, а не разглагольствовать – вот составляющие жизненного кредо Владимира.

Будучи сам убежденным меценатом, он обращает в свою веру и других: убеждая примером своей жизни, поддерживая другие благотворительные фонды и проекты, помогая режиссерам, снимающим кино о проблемах социально незащищенных людей.

Здесь нужно сделать небольшое отступление о документальном киноцикле Елены Погребижской «Без семьи», в которую вошли фильмы «Мама, я убью тебя» (2013), «Мальчишки с улицы Свободы» (2014), а третья часть находится сейчас в постпродакшн. В съемках киноцикла активное участие принял Фонд Владимира Смирнова.

Фильмы-вызовы, фильмы, остро озвучившие наболевшие вопросы отношения государства к своему будущему – к детям, получили неоднозначные оценки и у критики, и у специалистов, и у широкой зрительской аудитории. Но главным все же остается то, что фильмы подняли в обществе интерес к проблеме социального сиротства, не оставив никого из видевших их равнодушными.

Благодаря искусству, идеи Владимира Смирнова и его соратников могут быть услышаны большим количеством людей. Не случайно поэтому сам Владимир так заинтересован в поддержке актуального искусства и вместе со своими друзьями (прежде всего здесь следует назвать Константина Сорокина) создает условия для продвижения молодых российских художников.

Как всегда и в этом направлении Фонд креативен, динамичен, разнообразен. В рамках его проектов и встречи с известными мастерами (например, с Владимиром Дубосарским), и мастер-классы, и выставки, и издательская деятельность, и конференции, и, конечно, создание собственной коллекции. В нее входят работы Олега Кулика, Сергея Сапожникова, Юрия Альберта, Николая Бахарева, Владимира Логутова, Виктора Алимпиева, Сергея (Африки) Бугаева и многих других российских художников. Собирать коллекцию актуального искусства – особенно сложная задача. Ведь только Время, суровое и справедливое, является истинным судьей в искусстве. Здесь напрашивается сравнение Владимира Смирнова с выдающимся российским собирателем – Павлом Михайловичем Третьяковым. Любуясь шедеврами, которые он соединил в своей галерее, мы часто забываем, что Павел Третьяков приобретал работы не классиков, а современных ему художников!

Фонд первостепенной своей задачей видит создание условий для свободной демонстрации творческого поиска художников. С этой целью несколько лет назад в Москве были открыты мастерские Фонда – общей площадью 300 кв. м. В их стенах можно реализовать самые разнообразные идеи: заниматься лепкой, создавать перформансы, и, конечно, писать картины. Насколько важно художнику иметь место для творчества и как это помогает ему в художественном росте, подтверждает тот большой резонанс, который каждый раз вызывают выставки, проводимые Фондом не только в России, но и зарубежом. Выставки Фонда принимали Вена, Варшава, Тбилиси. Они получили высокое одобрение у таких специалистов в области актуального искусства, как Ханс Кнолль.

Поддержка современных художников Владимиром Смирновым поражает и своей географией. Его Фонд помогает художникам из Москвы, Краснодара, Самары, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону и т.д.

Поддержка искусства осуществляется Фондом не только в области актуальной живописи, графики и скульптуры. Фонд открыт и для классического искусства. Так, в 2013 году Фонд помог выдающейся балерине Диане Вишневой осуществить свой проект «грани» («On the Edge») на сцене Большого театра. Поставленные в его рамках хореографические спектакли были названы критикой «танцем, способном на философские обобщения».

Другим замечательным направлением работы Фонда с крупнейшими российскими деятелями культуры можно назвать помощь в реставрации фильмов Александра Сокурова и выпуск DVD с ними (фильм «И ничего больше», документальные работы мастера, посвященные Японии).

Открытость, демократизм, понимание глубины проблемы и включение в ее детали, гибкость в решениях – все это тоже качества самого создателя Фонда, переданные его детищу.

Возможно, поэтому за время работы Фонда достигнуты столь поразительные результаты по самым разным направлениям благотворительности.

Наряду с открытием творческих мастерских в Москве, Фонд участвовал в создании семейного детского дома в поселке Петровское Ивановской области. Благодаря его помощи, было предоставлено жилье для одиноких матерей, оказавшихся в трудной ситуации и решивших отказаться от своих детей (проект «Теплый дом») – так команда Фонда Владимира Смирнова борется с чудовищной проблемой социального сиротства.

Вообще, идея стратегической благотворительности свойственна многим проектам Фонда. Не только купить и подарить – пусть даже и что-то очень нужное в данный момент, а научить зарабатывать самому, научить выживать, взаимодействовать с миром, научить учиться, работать, расшевелить стремление к самореализации в самых слабых, самых зависимых, оставшихся на обочине, забытых жестким равнодушным социумом – вот, в чем видят цель благотворительности участники команды Владимира Смирнова.

В этом отношении проекты «Учимся жить вместе» и «Пространство общения» особенно интересны и продуктивны.

В рамках проектов более 100 подростков и молодых людей с особенностями психоречевого развития получили возможность пожить в тренировочной квартире, попробовав самостоятельно адаптироваться в реальности вне системы закрытого интерната. Помимо этого, они посещают регулярные занятия по развитию навыков самообслуживания, получают психологические консультации от специалистов в области социализации. Замечательная идея, не правда ли? Людям как будто дают хорошо оборудованный мост, по которому они, не торопясь и оглядываясь, постепенно приноравливаясь к новому и необычному, переходят в другую жизнь. Она им пока не знакома, она пугает, но есть время и есть добрые помощники, которые подскажут, научат, откроют и будут в трудную минуту рядом.

Фонд помогает не только тем, кто остро нуждается в помощи –Владимир Смирнов делает ставку на создание цельной и активной команды настоящих профессионалов в благотворительности.

Проект Фонда «Профлаб» направлен на подготовку таких специалистов. В этом проекте те, кто стремится стать грамотным и хорошо подготовленным помощником, учится оказывать доврачебную помощь, получает навыки грамотного и уверенного поведения в экстремальных ситуациях, в результате – может спасти жизнь и здоровье как ребенка, так и взрослого человека.

Волонтерское движение в России – предмет отдельного разговора, это сложная и многоаспектная проблема. Команда Владимира Смирнова и здесь, как видим, оказалась на первых рубежах ее решения, ставя своей задачей подготовку квалифицированных кадров в сфере благотворительности.

Многие проекты Фонд осуществляет совместно с другими организациями, это позволяет охватывать добрыми делами не только Москву и близлежащие к ней области, но и Татарстан, и Алтайский край, и Омскую и Кировскую, и Архангельскую области. Так, совместно с благотворительным фондом «Детские сердца» 12 детям были проведены высокотехнологичные кардиохирургические операции; вместе с фондом «Волонтеры в помощь детям-сиротам» реализован проект «Помощь детям-отказникам в больницах» и так далее, и так далее. Перечислять успешные активные дела, сделанные по инициативе и при поддержке Владимира Смирнова и его помощников, можно еще на нескольких страницах. А, может, лучше не перечислять их, а самому принять участие в этих проектах?

Кто может стать волонтером Фонда? Любой человек, имеющий желание и готовый к трудной работе, не имеющей временного регламента, зачастую воспринимающейся окружающими как большая странность и чудачество, мешающее нормальной жизни...

Но оказавшись в команде единомышленников, такой человек (по собственному признанию многих, вставших на этот путь) обретает смысл жизни, ощущая ее высшее предназначение.

Линия жизни Владимира Смирнова идет нестандарно. Этот сдержанный и спокойный человек разрушает сложившиеся стереотипы о тех, кто успешен и богат. В его мире «Я» всегда сопряжено с Другими. Такой человек не может быть успокоенным и всем довольным там, где есть брошенные дети и одинокие старики. Поэтому Владимир Смирнов не рассуждает о несправедливости мирового устройства, сидя в мягком кресле на телепрограмме, а идет делать Дело. И тогда дети, возвращаясь домой из детского лагеря, говорят: «Это было самое лучшее время в моей жизни». Ведь оно было проведено там, где работала команда Владимира Смирнова.
 

ПРЕВОСХОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ИЛИ СЕКРЕТ ПАВЛА ТРЕТЬЯКОВА

«... а впрочем, есть и хорошие люди, особенно Павел Михайлович Третьяков! Превосходный человек, мало таких людей на свете, но  только такими людьми и держится он».

И.Е. Репин в письме В.В. Стасову

Благородство характера Павла Михайловича Третьякова, присущие ему цельность и душевная деликатность прочитываются во всех его поступках и жизненных решениях – будь то нежное и бережное отношение к родным, или постройка каменного дома для училища, в котором получали образование глухонемые дети, или введение 8-часового рабочего дня для рабочих Новой Костромской льняной мануфактуры.

«Был ли такой случай, чтобы Третьяков не помог из личных средств нуждающемуся художнику?.. или, воспользовавшись тяжелой его минутой, взял с него обязательство уступить подешевле картину? Ничего подобного никогда не было, – писал о своем великом современнике журналист газеты «Новости». – Без шума, без вылезания в первые ряды, без самовоскурения, скромно и тихо совершал этот человек свои хождения по мастерским и студиям, молчаливо выслушивал всё, что говорили художники, молчаливо вынашивал твердое решение…».

Твердое убеждение, что жить надо, исполняя Долг («Богатство обязывает!»), что следует неустанно трудиться, помогать нуждающимся, быть полезным этому миру – все это можно назвать фундаментом жизни выдающегося русского мецената, промышленника и просто «превосходного человека», по определению неизменно восхищавшегося им Ильи Ефимовича Репина.

Писать о создателе одного из главных символов российской столицы очень сложно. Трудно не впасть в славословие и перечисление его неисчислимых заслуг перед нашей страной, но вряд ли сам Павел Михайлович был бы доволен такой статьей о себе…

Так, критику В.В. Стасову он отвечает: «…Я Вам глубоко благодарен за Ваше доброе мнение обо мне, расположение, сочувствие к моей деятельности, скажу более – любовь Вашу ко мне, глубоко благодарен, но для меня вовсе не нужно и неприятно, чтобы об этом заявлялось в печати…».

Предельная скромность и высокое достоинство звучат в этих словах – вдумайтесь, богатейшего, успешного купца!

Третьяковы, входившие в число наиболее крупных купеческих родов России в XIX веке, владели доходными домами в Москве и в Костроме, большими земельными участками в Костромской губернии. Им принадлежал магазин, который находился в Москве в Китайгородском квартале на улице Ильинке, где торговали, в основном тканями. С середины 1860-х гг. они стали хозяевами Ново-Костромской льняной мануфактуры.

Павел Михайлович ко всем своим удивительным качествам еще и разрушитель стереотипов. Ни тебе пьяных загулов с цыганами, ни бесшабашного швыряния денег на ветер. Предан любимой жене, верен своему слову, строг и набожен, но без начетничества и фанатизма, трудолюбив и справедлив – таков крупнейший российский промышленник и коллекционер.

В письмах детям (у Павла Михайловича и Веры Николаевны, в девичестве – Мамонтовой – было пять дочерей и два сына) Третьяков не назидателен, скорее – открыт, старателен в своем желании объяснить, почему живут не так роскошно, как могли бы, почему так много средств тратится на картины, которые будут отданы городу.

«Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях (здесь и далее выделено авторами), мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь; при таких взглядах, может быть, мне не следовало бы жениться, но, решившись на женитьбу, я смотрел так: я после отца получил 90 тысяч, жена как раз имеет от родителей столько же… поэтому нравственная моя обязанность оставить детям по 100 тысяч. Обеспечение должно быть такое, какое не дозволяло бы человеку жить без труда.

Нельзя меня упрекнуть в том, что я приучал вас к роскоши и лишним удовольствиям, я постоянно боролся со вторжением к нам того и другого.

Скажете, недостаточно люблю вас? Да разве в этом любовь? …Нехорошая вещь – деньги, вызывающие ненормальные отношения. Для родителей обязательно дать детям воспитание и образование, и не обязательно – обеспечение».

Это строки из письма П.М. Третьякова своей дочери Александре, в замужестве Боткиной, от 23 марта 1893 г.

Вообще, переписка Павла Михайловича приоткрывает в нем удивительные глубины понимания людей, особенно людей творческих, т.е. изначально Других, сложных, противоречивых, капризных в чем-то, но по-своему правых в своем нежелании быть как все.

В сохранившейся переписке с художником И.Н. Крамским, человеком гордым, неуступчивым, с тяжелым характером, усугубившимся личной драмой, Третьяков выступает с новой стороны – он внимателен к самым незаметным на первый взгляд душевным движениям художника, готов простить ему некую строптивость и напряжение. Крамской ценит это и так же отвечает благодарностью: «Меня очень занимает во все время знакомства с Вами один вопрос: каким образом мог образоваться в Вас такой истинный любитель искусства? Я очень хорошо знаю, что любить что-нибудь настоящим образом, любить разумно — очень трудно, скажу больше, опасно. Все люди, сколько я их знаю, притворяются, то есть соблюдают так называемые приличия, и потому, встречая что-либо неподдельное, они чувствуют себя тем самым осужденными; ну посудите сами, есть ли для них возможность оставаться спокойными» (5 октября 1874 г.).

Хочется понять – в чем истоки этого рыцарства по отношению к людям, этого бескорыстия и преклонения перед Искусством при умении зарабатывать деньги, организовывать производство, быть щепетильным и взыскательным, торговаться за каждую копейку? Правда, сам Третьяков эту свою «прижимистость» всегда оправдывал: «Уступить мне, не все равно, кому другому, мне некоторые художники и бесплатно отдают, так как это не мне, Обществу Русскому», — писал он В.В. Верещагину в 1887 г. Торгуясь, создатель галереи, предназначенной для всех (!), был уверен, что нельзя смешивать оценку художественного достоинства картины и предлагаемую за нее цену.

Пример Павла Михайловича Третьякова, стало быть, дает нам пищу для размышлений – значит, возможно делать бизнес чистыми руками? Возможно оставаться верным идеалам бескорыстного служения Искусству, покупая и продавая, участвуя в аукционах? Возможно быть в дружеских отношениях с художниками, не отдавая никому из них предпочтения в творческом плане?

Секрет Третьякова состоит в верности принципам, не меняющимся ни для кого, ни по какому самому извинительному поводу. В самой манере общения Павла Михайловича была некая сосредоточенная принципиальная ровность – и со своими служащими, и с сильными мира сего он был неизменно на «Вы», не позволяя себе ни подобострастия, ни фамильярности.

За рамки ровного тона он выходил лишь со своими родными – прежде всего с женой Верой и братом Сергеем, с которым всю жизнь они были и ближайшими друзьями, и безупречными деловыми партнерами, неизменно сохранявшими доверие и уважение друг к другу.

В письмах к жене постоянно сквозит пронзительная нежность: «Искренно от всей души благодарю Бога и тебя, что мне довелось сделать тебя счастливой, впрочем, тут большую вину имеют дети: без них не было бы полного счастья!».

Не любя шумных зрелищ, он, тем не менее, постоянно сопровождал Веру Николаевну в театр или в оперу, поддерживал ее стремление держать дом «открытым», собирать гостей, организовывать музыкальные вечера.

Дети Третьяковых рассказывают, что после смерти сына Ванечки отец стал более замкнутым и молчаливым, но все равно их детство вспоминается единодушно как самое счастливое и беззаботное (так, старшая дочь Вера пишет: «Если детство может действительно быть счастливым, то мое детство было таковым. То доверие, та гармония между любимыми людьми, любившими нас и о нас заботившимися, было, мне кажется, самым ценным и радостным»).

Интересно, что дочери знаменитого купца замуж выходили за музыкантов и художников. В этом тоже видна принципиальность Павла Михайловича. Сам женившись довольно поздно и по сильной взаимной любви, он не противился свободному выбору дочек, понимая, что только это залог их истинного счастья.

Принципиальный, но гибкий, строгий и дотошный, но не скучный, прямой, но не прямолинейный. И в этом тоже секрет Третьякова. Быть самим собой, заниматься любимым делом, но и ценить жизнь, собирая, не превращаться в Скупого рыцаря, трясущегося над своими богатствами.

Идея сделать галерею открытой для свободного доступа публики сделала коллекционирование общественным Служением, наполнила цель высоким смыслом. Но человеческое достоинство Павла Михайловича, свойственная ему благородная скромность не сделали его в собственных глазах Великим Жертвователем, Благодетелем человечества.

Он делал то, что считал необходимым, искренне и последовательно.

Сама история собрания поражает постоянной духовной работой его создателя, невероятным стремлением к самообразованию. Начав коллекцию 22 мая 1856 г. – в этот день была получена картина «Стычка с финляндскими контрабандистами» (1853) художника В.Г. Худякова – Павел Михайлович неустанно совершенствует свой художественный вкус и представления о сути и предназначении своей коллекции живописи.

Более 40 лет эта цель была главенствующей в его жизни, в жизни его семьи, можно сказать – руководила его помыслами и направляла деятельность. Коллекция постепенно превращалась в музей национального искусства. Эта высокая идея позволяла отказываться от других дел, тратить средства главным образом на картины, даже принимать непопулярные меры, например, П.М. Третьяков отказал в материальной помощи Товариществу передвижников. Он объяснил это так: «…я направляю мои силы на один пункт этого близкого мне дела. Если я делаю недостаточно на этом пункте, я готов и еще напрячь, но не разбрасывать в разные стороны».

Идея создания галереи русской живописи стала и основным критерием при пополнении собрания. Руководствуясь главным образом собственным вкусом и интуицией (напомню, что Павел Михайлович собирал картины современных ему художников!), Третьяков старался услышать и мнения специалистов: «…я был крайне благодарен, — писал он И.Е. Репину, — если бы мне указывали, что нужно взять, а там уже мое дело — подумать, как поступить», не стыдясь признаваться, что иногда не понимает замысла художника – например, в случае с картиной Николая Ге «Что есть истина?».

Стоит прислушаться к одному из мудрых высказываний Павла Михайловича: «Кто действительно прав, покажет только время!». Таким образом, создатель галереи смотрел на искусство с позиций исследователя, историка, стремящегося наиболее полно и объективно представить в своем собрании художественный процесс в России. Секрет Третьякова-собирателя – в умении быть «над схваткой».

Большое искушение – говорить об истории Третьяковки. Такая сила и несомненная ценность в ее существовании, что так и тянет очередной раз полюбоваться и даже похвастаться. Но тем самым можно пройти мимо параллельных течений в жизни Павла Михайловича и пропустить что-то очень важное, сокровенное в его личности.

Да, создание галереи было главной целью. Но при этом не забывались ни училище для глухонемых, ни благотворительные пожертвования. Биографы Третьякова свидетельствую, что суммы денежных пожертвований П.М.Третьякова росли год от года, порой они перекрывали затраты на покупку картин. Среди пожертвований – финансовая помощь в исследовательской экспедиции Н.Н.Миклухо-Маклая в Южных морях в 1876–1877 гг., материальная поддержка в 1880-е гг. строительства храма Воскресения в Токио (Япония) и многое другое.

Устройство Дела, в частности – Новой Костромской мануфактуры, тоже было образцовым.

Третьяков был требовательным хозяином, но порядок, заведенный им, был удобен и практичен для всех. Сам он отдавался Делу полностью. Вот простое перечисление его повседневных дел: П.М. Третьяков выставлял резолюции на всей корреспонденции; выслушивал доклады своих помощников и тут же принимал решение; сам пересматривал все поступившие в контору иностранные товары; подсчитывал путевые и таможенные расходы; назначал цены на экспортные товары; сам отбирал товары для посылки на ярмарки. Когда заканчивался торговый год, подводились итоги и подсчитывались все остатки товаров, Павел Михайлович сам проставлял цены, а также неизменно проверял всю бухгалтерскую отчетность.

Льняные фабрики Третьяковых были оборудованы самой современной техникой. Общая стоимость выпускаемой продукции составляла к началу ХХ века почти 4 млн. рублей. Мануфактура имела главный склад в Москве (и магазин на Ильинке) и отделения: в С.-Петербурге, Харькове, на Нижегородской ярмарке, в Варшаве и Ростове-на-Дону. Изделия сбывались в Москву, Ярославскую, Костромскую, Владимирскую губернии. Пользовались спросом они и за границей. Об этом свидетельствуют «Гран-при» на Всемирных выставках в Париже (1900 г.) и в Турине (1911 г.).

Ассортимент товаров был разнообразным: ткани для носильного белья, фасонные ткани, холст для халатов и фартуков, другие полотняные товары, а также холст для армии, парусину и брезенты. Что не удивительно, одной из первых в России фабрика «Новой Костромской льняной мануфактуры» начала производить холст для картин.

Строгим хозяином был Павел Михайлович, но совестливым. На Костромской мануфактуре были созданы максимально комфортные для того времени социальные условия жизни рабочих.

Вот фрагмент одного документа:

«Товарищество обладает следующими благотворительными учреждениями:

1.​ школа при шестнадцати преподавателях и 850 учащихся;

2.​ квартиры для рабочих на тысячу человек;

3.​ больница на 60 кроватей под наблюдением двух докторов и фельдшеров;

4.​ родильный приют на восемь кроватей под наблюдением врача и трех акушерок;

5.​ ясли на 50 младенцев под наблюдением врача и двух смотрительниц;

6.​ 6аня...».

  Помимо развития льняного производства, П.М. Третьяков принял активное участие в создании первого в городе Московского купеческого банка и до конца жизни являлся членом его Совета, был также среди учредителей второго коммерческого банка Москвы — Московского купеческого общества взаимного кредита, имел большое влияние и в Правлении Московского учетного банка.

Когда же все успевал? Еще один секрет Павла Михайловича: «Заря деньгу родит. Спать долго — жить с долгом».

Любитель порядка в Деле, он любил порядок и в жизни бытовой – неизменно вставал в 6 утра, а за делами просиживал до глубокой ночи. При этом служащие уходили с работы вовремя. Задерживать их дольше того времени, за которое он платил им жалование, Третьяков считал недопустимым.

Один из них - А. Рихау вспоминал: «Когда он успевал спать – оставалось загадкой… Я уверен, что он умер бы со скуки, если бы его заставили ничего не делать».

Может, Третьяков был трудоголиком? Но многие знавшие его люди подчеркивают, не проходило дня, чтобы он не пришел в галерею, не походил там, раздумывая и рассматривая картины. Павел и Вера Третьяковы любили путешествовать, ценили красоту природы, умели наслаждаться жизнью. Сохранилось письмо Третьякова, написанное во время поездки по Пиренеям: «Опять чувствовал, что стоит жить, чтобы видеть и наслаждаться этим высшим наслаждением».

Кстати, оставшаяся от Павла Михайловича переписка – с Репиным, Крамским, Львом Толстым, с родными – говорит о нем, как о необыкновенно разностороннем человеке, утонченном ценителе прекрасного, интересующемся Другими людьми, умеющем входить в частные проблемы, понимая, что житейские мелочи иногда необыкновенно важны. Особенно, когда это касается детей.

Вообще, умение уважать других людей, создавать команду единомышленников – это тоже секрет Третьякова.

В мемуарах неоднократно рассказывается, что Павел Михайлович никогда не повышал голоса на своих работников, поэтому они все «из кожи вон лезли, чтобы сделать именно так, как он приказывал».
Один из его служащих - Г.И. Дельцов вспоминал, что когда поступил в контору Третьякова для ведения иностранной корреспонденции, у него не было опыта в специальной торговой терминологии. Павел Михайлович постоянно делал ему замечания. В конце концов, Дельцов решил подать заявление об уходе. По окончании рабочего дня Павел Михайлович вызвал его и спокойно сказал: «Георгий Иванович, как же Вам пришла в голову такая мысль? Ведь если Вы будете обижаться на замечания, Вы ничему не научитесь. Я говорю в Вашу же пользу».

Другой служащий – И. Раковский отмечает, что в конторе царила самая дружеская атмосфера, в перерывах даже устраивались чтения вслух. Например, П.М. Третьяков по просьбе своих служащих обратился к Софье Андреевне Толстой, чтобы она прислала им для прочтения еще не вышедшую тогда «Крейцерову сонату».

Так что ни «сухарем», зацикленным на достижении своей единственной цели, ни трудоголиком, не знающим никаких других радостей, кроме перебирания деловых бумаг, Павел Третьяков не был.

А был он, судя по его делам, честным, принципиальным, ответственным, совестливым человеком, убеждения которого никогда не расходились с поступками и в больших начинаниях, и в мелочах.

Недаром хорошо знавший его критик В.В. Стасов писал: «Я знаю Ваш рыцарски честный характер…».

А сам П.М. Третьяков говорил: «Мое слово крепче документа».

Жизнь Павла Третьякова не была ровной, легкой и простой. Были в ней и свои драмы, и разочарования, и предательства. Нередко мучило его и сомнение в главном – создании национального музея. «Дело ли я делаю?» - пишет он с горечью. А вот кусочек из письма И.Н. Крамскому (1878 г.): «…со мной в продолжение 22 лет были раза три такие моменты, — писал он Крамскому в 1878 г., - что я готов был бросить начатое дело. Я не уверен, что и вперед не случится такого момента; разумеется, я и опять постараюсь побороть такое чувство, но, а если не поборю?». Но, как видим, хватило сил! Хватило! Павел Михайлович оказался непоколебим в своем решении и тверд в своем пути.

Возможно, и секрета-то никакого у него не было. А были просто верность себе, своей цели – сделать Большое Дело, умение не останавливаться, не самоуспокаиваться, а жить в постоянной душевной работе…

***

Как резюме размышлений о секрете одного из редких действительно «превосходных людей» - Павла Михайловича Третьякова (1832-1898) предлагаем несколько жизненных правил, сформулированных им в письмах:

 «…мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения, никаких чудес — дайте мне хотя лужу грязную, да чтобы в ней правда была, поэзия, поэзия во всем может быть, это дело художника»

 «…для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного всем доступного хранилища изящных искусств, принесущего многим пользу, всем удовольствие»

 «…я менее, чем кто-нибудь, желал бы бросать деньги, — и даже не должен сметь это делать… Все, что я трачу и иногда бросаю на картины, — мне постоянно кажется необходимо нужным»

И, наконец, заветное: «Тесный кружок лучших художников и хороших людей, трудолюбие да полнейшая свобода и независимость — вот это благодать!».
 

«СВЯТОЙ ДОКТОР» (ФЕДОР ПЕТРОВИЧ ГААЗ)

Один иностранец, познакомившись с доктором Гаазом, отозвался о нем так: «Идеи и образ жизни этого человека столь необычны для нашего времени, что он либо дурак, либо сумасшедший, либо святой!»…
Имя этого человека, возможно, не так широко известно. Но дела его, удивительная личность, принципы жизни и мировоззрения – необыкновенны, они завораживают своей силой, верой в милосердие, влиянием на общество.
В прошлом веке многие поколения москвичей воспитывались на легендах о Федоре Петровиче. О Гаазе писали Герцен, Тургенев, Куприн, Кони, Домбровский, Окуджава...  «Между преступлением, болезнью и несчастьем имеется такая тесная взаимосвязь, что иногда трудно, а иногда невозможно отделить одно от другого. Необходимо справедливое, не жестокое обращение с виновным, глубокое сочувствие к несчастным и тщательная забота о больном», — писал Гааз в 1830 году князю Дмитрию Владимировичу Голицыну, московскому генералу-губернатору, председателю созданного по приказу Николая I московского тюремного комитета.
Что известно об этом человеке?
Фридрих Йозеф Хааз родился в семье священника (по другим источникам — аптекаря) на западе Германии, близ Кельна, двадцать восьмого августа 1780 года. Фридрих Йозеф отличался выдающимися способностями и разносторонними интересами. Получил отличное образование. Сначала математическое (у него несколько интересных работ по математике). Потом окончил богословский факультет. Но его деятельная натура искала более широкого поля деятельности, и Фридрих закончил еще и медицинский факультет. Он стал великолепным врачом. Особенно хорошо лечил глазные болезни: он одинаково ловко работал сразу двумя руками; быстро, почти без боли снимал катаракты.
В 1802 году русский вельможа Репнин, которого Гааз вылечил от трахомы, уговорил его приехать в Россию. На энергичного, умелого медика обратила внимание вдова Павла I Мария Федоровна, много сделавшая для развития русской бесплатной медицины. После того, как Гааз успешно поборол тяжелую инфекционную глазную болезнь в одном из госпиталей Москвы, Мария Федоровна назначила его главным врачом Павловской больницы (ныне это 4-я градская клиническая больница). Федор Петрович принимал и у себя дома, и в больницах, и в приютах для бедных целые толпы больных. Всюду лечил бесплатно. Но у доктора был талант наживать себе врагов, особенно среди начальствующих особ. Федору Петровичу мешал его прямой, бескомпромиссный характер, горячий темперамент. К сожалению,  Гаазу так и не удалось побороть два зла в московских больницах: воровство казенного имущества и пьянство врачей на рабочем месте.
Федор Петрович был также основателем кавказских курортов, где впоследствии ему поставили памятник. Во время двух экспедиций в 1809 и 1810 годах он изучил свойства кавказских минеральных вод и описал их. Работы Гааза до сих пор считаются классическими.

В 1812 году он поступил в армию военным хирургом. С русскими войсками дошел до Парижа. Но, по-видимому, крепко не поладив с армейским начальством, принял решение остаться в Германии. На родине не ужился, понял, что уже стал русским, затосковал. После возвращения в Россию Гааза осыпали почестями. Он стал личным врачом императорской семьи, к нему съезжались пациенты со всей России. И несмотря на то, что он много времени уделял бесплатной медицине, благотворительности. Гааз не был бедняком и аскетом. В Москве у него было два дома, он открыл суконную фабрику в пригороде,  выезжал в коляске, запряженной четверкой лошадей, и славился, как любитель щегольски одеваться и участвовать в различных светских мероприятиях. Гааз интересовался философией и состоял в оживленной переписке со знаменитым немецким философом Шеллингом.
В 1827 году, когда Федору Петровичу исполнилось 47 лет, он испытал тяжелый духовный кризис, результатом чего стала полная перемена всего образа жизни. В чем дело? Можно только гадать. Гааз был идеалистом, в самом высоком, самом чистом смысле этого слова. К тому же это была натура страстная, горячая. Может быть, причиной кризиса стала несчастная любовь. Но есть свидетельство, что на Гааза огромное впечатление произвело посещение московской пересыльной тюрьмы. Он был потрясен открывшейся перед ним ужасающей обстановкой — это было похоже на преддверие ада...
Такой сильный кризис слабых людей доводит до самоубийства. Но сильный характер помог Федору Петровичу преодолеть беду. Он стал жить по принципу: «Если тебе очень плохо, найди, кому еще хуже и постарайся помочь».
Самыми обездоленными в России были заключенные, и отныне все свои силы, время, деньги Гааз стал тратить на «несчастных» — так он их называл. На одежду и еду, на тюремные лазареты и библиотеки, на мастерские и... на кандалы. Он сам их сконструировал, это были облегченные кандалы, которыми по его настоянию заменили «прут генерала Дибича». Прут Дибича — это железная палка, снабженная кольцами, в которые просовывались руки сразу восьми — десяти каторжан. И так связкой они должны были идти по этапу. Шагающие на пруте были ограничены в своих движениях и свободном отправлении своих естественных потребностей. Терпели в пути всевозможные мучения. На привалах им не было доступно единственное утешение несчастных — сон. Гааз громко протестовал против прута генерала Дибича, говоря что «это орудие пытки, которое учит людей ненавидеть друг друга, учит не уважать чужие страдания, забывать любой стыд, учит словом и делом предаваться подлости». Таким страданиям подвергались осужденные за самые легкие преступления и часто невиновные. Например, помещик, купивший крепостных крестьян и не желающий тратиться на их перевозку в свои отдаленные поместья, отправлял их «по этапу» вместе с осужденными на каторгу преступниками. И люди так шли весь этап, иногда волоча за собой изнемогшего, полуживого товарища по несчастью.

У тяжелых преступников была привилегия — право на «персональные» цепи — ручные и ножные кандалы. Со слезами на глазах просили «легкие» преступники, чтобы их приравняли к «тяжелым». Воистину прав Александр Сергеевич Пушкин: «Я не хотел бы никакого другого отечества... но пренебрежение человеческим достоинством, честью и даже жизнью... могут довести до отчаяния!». Да и цепи были слишком тяжелыми. Длиной до одного метра и весом до пяти с половиной фунтов. Федор Петрович сконструировал так называемые «цепи Гааза» длиной в три четверти метра и весом три фунта. Однажды, придя к Гаазу, его товарищ услышал непрекращающийся лязг цепей. Доктор, закованный в цепи, неутомимо шагал из угла в угол своей комнаты, считая шаги. Это он сам на себе проверял свое «изобретение», решив пройти в кандалах расстояние этапа. Сначала Гааз хотел пройти в цепях по улицам Москвы и дальше по Владимирке: от Воробьевых гор до Горенок. Но это московские власти ему запретили.
Еженедельно на Воробьевых горах собиралась очередная партия осужденных на каторгу. Служили молебен и двигались в скорбный путь. Близким разрешалось провожать их до деревни перед Балашихой. Поэтому она и получила название — Горенки. И каждую неделю «несчастных» пешком провожал Гааз. На прощание одаривал их конфетами и апельсинами.
Рассказывают, что как-то на заседании московского тюремного комитета, который возглавлял выдающийся гуманист князь Голицын, митрополит Филарет выговаривал доктору Гаазу: «Ну что Вы там говорите, Федор Петрович, о невинно осужденных? Если кто осужден, то значит и виновен».
Гааз взорвался.
— Вы забыли Иисуса Христа! - закричал он.
Тишина. Все замерли. Как смеет немец кричать такие страшные слова главе русской церкви! Филарет тихо сказал:
— Это не я забыл Иисуса Христа, Федор Петрович, когда говорил эти необдуманные слова. Это Христос забыл меня.
Встал, благословил всех и вышел.
Гааз добился, чтобы всех каторжан, проходящих через московские пересыльные тюрьмы, перековывали в «его» кандалы. Но этим не ограничился. Он добился полного освобождения от кандалов слабых и калек. «Это не может быть действительным желанием царской семьи, чтобы люди, не имеющие ног, все же получали ножные кандалы, и, так как они не имеют возможности эти кандалы надеть, они должны их таскать в мешке», — писал Федор Петрович. Выступал против того, чтобы всем перегоняемым по этапу, даже женщинам, брили полголовы. Он настоял на том, чтобы кольца кандалов были снабжены кожаной обшивкой. До этого массовыми явлениями были обморожения рук кандальников.
Борьбу за это Гааз вел до конца своей жизни. Его терпели, по словам одного сановника, «как неизбежное зло, противостоять которому также безуспешно, как и скучно».
Над Гаазом смеялись, издевались, его травили. На него писали бесконечные доносы. Девятнадцать лет над ним висело подлейшее обвинение в незаконной растрате на заключенных 1502 рублей казенных денег.
Когда царь Николай Первый приезжал в Москву, он посещал и тюрьмы. Главный тюремный врач Федор Петрович Гааз его сопровождал. Как-то один из тюремщиков «наклепал» царю на Гааза:
— Ваше величество! А вот Федор Петрович держит в лазарете старика, осужденного на каторгу. А старик здоров и давно должен идти по этапу.
Николай I грозно повернулся к Гаазу:
— Это правда, Федор Петрович?
Гааз грохнулся на колени. Царю стало как-то неудобно — все же Гааз почти на 20 лет его старше:
— Ну, полно, Федор Петрович! Вижу, что ты раскаиваешься, и прощаю тебя.
Гааз не встает.
— Что тебе еще надо, Федор Петрович? Я же тебе сказал, что прощаю тебя.
— Ваше величество! Помилуйте старика — он невиновен.
— Ну, Федор Петрович! Ну, Федор Петрович! Будь по-твоему.
У Гааза был верный глаз. Он сразу видел, что за человек перед ним. Но и к закоренелым злодеям, убийцам он смело входил в камеру. Старался смягчить их душу, помочь, утешить. Он писал: «Профессия врача дает ему доступ не только к телу, но и к душе пациента. И постараться исцелить душу так же важно, как исцелить тело».
Когда человеку было плохо, он мог прийти к Гаазу. Большой, сильный и бесконечно добрый человек участливо склоняелся к нему, внимательно смотрел в глаза:
— Ну, что у тебя, голубчик? Не отчаивайся! Все будет хорошо!
Доктор Гааз жил при созданной им полицейской больнице в Малом Казенном переулке. Здесь он и умер 16 августа 1853 года. В 1909 году во дворе больницы был поставлен памятник Федору Петровичу. Автор памятника знаменитый скульптор Андреев отказался взять деньги за свою работу.
Федор Петрович Гааз вел очень правильный образ жизни, отличался могучей силой и, казалось, несокрушимым здоровьем. Поразившая его болезнь развивалась очень быстро и причиняла больному невообразимые страдания. В последний день своей жизни, когда боль стала нестерпимой, доктор приказал раскрыть настежь двери квартиры и принимать всех, кто еще нуждается в его утешении и помощи. К умирающему приехал проститься московский митрополит Филарет.
После смерти доктора в его квартире нашли только несколько старых телескопов — все, что осталось из его имущества. Утомившись за день видом людских страданий, Гааз по ночам любил смотреть на звезды.
Гроб с телом доктора несли на руках от Покровки до Введенского кладбища в Лефортово. Его провожала огромная толпа — двадцать тысяч человек. Тогдашний московский генерал-губернатор граф Закревский послал сотню казаков под командованием ротмистра Кинского с приказанием «разогнать чернь». Но, подъехав к похоронной процессии, ротмистр, потрясенный видом искреннего горя простых русских людей, слез с лошади, приказал казакам возвращаться в казармы и пешком пошел за гробом.
Узнав о смерти своего любимого доктора, каторжане на Нерчинских рудниках приобрели на свои деньги икону святого Феодора Стратилата.
На центральной аллее Введенского (немецкого) кладбища стоит могучий серый камень, на нем — большой крест из красного гранита. Вокруг могилы ограда из кандалов. Могила всегда в цветах. На памятнике выбиты знаменитые слова, которым «святой доктор» Гааз сам следовал всю жизнь:
СПЕШИТЕ ДЕЛАТЬ ДОБРО!

Сейчас в Москве на месте основанной доктором Гаазом больницы в  Малом Казенном пер. дом 5 основан его музей.
 

ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЕ ДАТЫ РОССИЙСКОЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ

Итак, мы продолжаем нашу календарную тему. Календарь – вещь, на первый взгляд, обыденная, а если копнуть – глубоко философская. Как мудро сказано в одном детском стишке:

Дни идут, минуты тают,
Быстро время пролетает
Год какой сейчас идёт -
Календарь ответ даёт
Что за месяц на дворе -
Смотрим мы в календаре.
Каждый месяц - каждый брат -
Встрече с нами очень рад.
Друг за дружкой в свой черёд
Брат за братом к нам придёт.

Календарь фиксирует и отмечает, напоминает и хранит…Вот наш вариант Календаря Всероссийских дат благотворительности.

НОВЫЙ ГОД РОССИЙСКОЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ начинается 23 августа.

Именно в этот день в нашей стране отмечается День милосердия и благотворительности. Почему именно 23 августа? Этот день связан с именем

Святой Иулиании Лазаревской (Муромской) — подвижницы, прославившейся самоотверженным жертвенным служением бедным, немощным и сиротам.

Среди других знаменательных дат мы выделяем:

20 апреля - Национальный день донора

27 мая – Общероссийский день библиотек

6 июня – Пушкинский день России. Это и День русского языка

8 июня в России отмечается День социального работника

8 июля - замечательный праздник: Всероссийский день семьи, любви и верности

Кроме того, в наш Календарь мы решили внести дни рождения выдающихся российских благотворителей и общественных деятелей, врачей, повлиявших на развитие социальной сферы.

30 января - День рождения купца, мецената, создателя частного литературно-театрального музея А.А. Бахрушина (1865-1929)

1 февраля – родился знаменитый издатель, библиограф, книготорговец А.Ф. Смирдин (1795-1857)

21 марта в этом году исполняется 145 лет со дня рождения дефектолога В.П. Кащенко (1870-1943)

22 октября – день рождения К.Т. Солдатенкова (1818 – 1901), на чьи деньги была построена знаменитая Боткинская больница

23 октября – день рождения Ю.С. Нечаева-Мальцева (1832-1913), без мощной материальной поддержки которого в Москве не было бы ГМИИ им. А.С. Пушкина

25 ноября – 205 лет со дня рождения врача Н.И. Пирогова (1810-1881)

7 декабря – 125 лет со дня рождения хирурга А.Н. Бакулева (1890-1967)

27 декабря родился П.М. Третьяков (1832-1898)

ЖДЕМ ВАШИХ ИДЕЙ, ПРЕДЛОЖЕНИЙ И РАЗМЫШЛЕНИЙ! И ПУСТЬ, ДРУЗЬЯ, В НАШЕМ ОБЩЕМ КАЛЕНДАРЕ БУДЕТ МНОГО СВЕТЛЫХ СОЛНЕЧНЫХ ПРИЯТНЫХ ДНЕЙ!